1. Имя персонажа
Чугайстром, Чуганом, Чугом кличет нечисть, люди же зовут просто Дедом, он и в самом деле всем дедам Дед!

2. Пол
Мужской.

3. Вид и способности
Люди молвят, что человек, но сторонятся; нечисть чует своего, духом считает, да и тоже стороной обходит. Неча в неведомое носом своим любопытным лезть – бывает больно прищемить может, ага.
Владеет Даром, да не простым, а золотым! Как вступает в пляс Чугайстер, так и нельзя ему отказать – ноги сами в танец просятся, не удержать их, ох, и не пробуйте, говорю вам, все однак не выйдет. Голоса предков тянут мотивы древних сказов, сливаются в поток песни, утробно урчат барабаны, ласково бродит струна под умелыми пальцами кобзаря. Всяк, кто засмотрится на пляску Чугайстра, слышит сию дивную музыку, тело его предает, вступая в дикий хоровод. Перед Даром бессильны, что нечисть, что человек. Чуг умеет искусно им пользоваться – танец может поднять дух, развеселить, оттеснить невзгоду, а может и жизнь выпить до последнего глотка, а затем еще и облизать сухие губы.
Издалека чует лярв и мавок, особенно когда те исполнены злыми намерениями к человеку.
Силен и вынослив – хоть неделю без сна пляши, а лоб сухой, что осенний лист.

4. Род деятельности
Помогает перехожим людям в лесу. Придет, сядет у костра, попросит хлеба, коль добр человек – проведет ночь с ним и никакая нечисть не сунется. А ежели жалко станет краюхи хлеба – сам уйдет, да и к утру косточки людские у пепла забелеют.
Истребляет мавок, лярв да русалок, что людям голову своей красотой неземной морочат. Заманивает их в танец дикий, да испивает всю жизнь. По праздникам является в деревню, чтобы завести хоровод лихой, в нем он сразу узнает кто из девок нечисть затаившаяся, да и уводит их в лес.

5. Возраст
Век его зело велик, еще деды помнят Чугана, помнят, что еще в пору их молодости был он Дедом, Дедом и остался.

6. Внешность
Бродит по лесу сивый дух, шаг его – тишина, шаг его – три локтя, шаг его – танец. Течет он сквозь деревья, как смола, вокруг него течет песнь, она подобна вересковому мёду. О, слышали бы вы эту песнь, нежными пальцами трогает она сердца, а что уж говорить о простых ногах-лапах!
Росту тот сивый дух немалого – семь локтей будет. Стать его молодецкая, огнем полыхает, аж издалека видать. Диким огнем, опасным, бодрым, таким, в который только бросили сухую кору. Движения завораживают, до того точные, размеренные, порывистые – танец ведь, не иначе. И танец этот никогда не кончается, как не кончается солнце ясное, а лишь заходит за окоем, выжидая своего часа. Когда же сивый останавливается, то и тогда делает он это так, словно не для отдыха, а для того чтобы выждать миг, когда пляс будет уместно продолжить.
Присмотритесь, это ж не дух, а человек простой! Да и не совсем простой. Кожа загоревшая, грубая, будто дуб тёсаный. Бородища-лунь грудь покрывает густым водопадом серебра, волос буйный, на плечи спадает, брови густые, грозные с виду. Грозные, если б под ними не горели весело два нежно-голубых озера. Глаза текут колдовским светом, эгей, так у людей точно не бывает! А сам тощий, жилистый, будто веревками туго перетянутый. Пальцы крючковатые, крепкие, ладони широкие, рабочие. А одежды белые-белые, в таких-то и по лесу бродить!?
Бродит по лесу сивый дух…

7. Характер персонажа
Долго живет Чугайстр, зело долго, всякого повидал, всякого слышал, оттого оброс сам незримым ореолом мудрости и тишины, что часто окружает вековой дуб. Лишь листья шепчутся в кроне под ласками ветра, одиноко смотрит из дупла пустота, а неподвижность древесного деда призывает к молчанию. Призывает слушать. Слушать тишину. Так и Чугайстр – с ним любое существо замолкает, предпочитая слушать его слова или же песнь, что творит его волшебный пляс.
Редко такое бывает, Дед больше любит одиночество, доля у него такая – не совсем человек, но и нечистью нельзя назваться. Впрочем, не мешает ему это обстоятельство чувствовать себя хорошо и в чьей-нибудь компании, он любит рассказывать свои истории-сказы, любит слушать. Сам по натуре добрый и веселый, никогда не отказывает в помощи – будь то просьба человека или какой диковинной твари. Однак помогает чаще людям, поскольку слабы они в лесу, а смерть у них на носу. Рассердить его сложно, но коли удастся – берегись! Суров Дед в гневе, суров, а Дар его может обернуться грозным оружием.
Только в лярвам и мавкам неравнодушен Чугайстр – их он чует издалека, знает все их коварство и силу, к ним у него жалости и на кончик иглы не соберется. Всех под корень изведет.
Озорная улыбка просачивается сквозь бороду, когда пляшет Дед, нет для него большей потехи, чем танец!

8. Пробный пост и планы на игру
В мутной каше людского веселья горчили несколько пригоревших крупинок. Эх, кашевар, не уследил, не доглядел! Или это костер-озорник виноват, а? Иль ветки слишком сухие попались ему? Ну вот лешему и расскажешь за что тебе столько тумаков досталось, а сейчас надобно эти горчинки выловить, да и к Ведьминой матери их. Мысли Чуга перекликались озорной злобой, а борода прятала хищную улыбку. Ой-вэй, да разве с такой улыбкой хороводы хороводят? Чугайстр – с такой.
Огонь безумно бросался тенями, глубокими, как пропасть, свет его был кровью, затем ржавчиной, румяным боком яблока, губами спелой девки. Краски, дым, улыбки, танцы. Густая варилась каша веселья, ох густая, а помешивал ее Дед, заводя своим плясом всех вокруг, мелодия набирала барабанов, раскатами грома они шли во все стороны, затем сходились перестуком обратно, неуловимым эхом. Чуг стал медведем, переваливаясь с ноги на ногу, он пролился густой смолой, замер дубом, а затем резко завертелся кругом, что смерч, лишь мелькают пальцы-крючья. И голубые-голубые колодцы небесных глаз, от них ничего не скроется. В том числе лярва, русалка и мава. Дед весело засмеялся.
Люди вокруг продолжали неистовство, вторя Чугайстру, хоть многие и чувствовали, как в груди им уже не хватает дыхания. Души их наполнились соком страсти, безумия, порыва. Ради этого стоило потрудиться, теперь многие из них познали крупицу того великого, что способно полностью преобразить человека, преобразить в самую лучшую сторону. Чугайстр называл это любовью и не мог про нее рассказать. Он мог ее станцевать.
Как же глубока была его ненависть к тем, кто любовь эту использует себе в корысть. Холодом повеяло от взгляда Деда, он замедлил танец и унял свой Дар, дав многим людям время передохнуть. Сети его остались лишь на трех девках. Лярве, русалке и мавке. Пританцовывая, он сковал их троих хороводом и закружил в сторону леса. 

9. Связь с Вами
Проверяю почту регулярно.

Отредактировано Дед (2013-08-05 02:59:28)