Всю дорогу Райра шла молча, напрягая и без того острый слух, но ничего подозрительного не выявила.
-И как же эту чертову птицу ловить? Еххх что самое печальное, ее живой надо принести. - подумала эльфийка. Пейзаж вокруг был не очень то приветливым, но тихим и спокойным. Воздух отяжелел от влажности, но дождя не было. Ни малейшего дуновения ветерка, хотя и без того было не жарко. И казалось бы ничего не предвещает скорой охоты на любимицу Ведьмы. 
- А вас хоть как зовут?- спросила Райра у русалки, и того самого нечто, которое сейчас было оленем. Девушке было это особо не интересно.
-Надо же мне их как-то называть? - этим руководствовалась эльфийка задавая вопрос.
-Интересно, а почему они решили ловить эту птицу?-Райра постепенно погружалась в свои мысли.- И почему я пошла ловить ее?Ведь есть и проще способы заработать денег, нет, меня, блин, на подвиги понесло!
Райра не очень то любила воду, ей гораздо роднее леса, за свою долгую(по меркам людей) и короткую(по меркам эльфов) жизнь девушка привыкла что над головой вздымается крона деревьев, на ветках шмыгают туда сюда мелкие зверюшки, а в самой чаще медведь миловидно обдирает куст малины, и все идет своим чередом...

- А вас хоть как зовут?
Услышав эту фразу, Дух тряхнул головой и замедлил шаг. Старик настолько привык, что его никогда не окликают по имени, что не сразу вспомнил полную его версию. В тех тенистых и вечно краях, где он чаще всего появлялся, вся нечисть, от малого до великого, всегда просила помощи у древнего Духа. И ни одна живая (или не очень) душа не обращалась к оленю по имени.
Услышав ответ русалки, Онхи устремил на неё взгляд своих лучистых изумрудных глаз.
- Твоё имя чрезвычайно холодно для такого юного дитя. – Дух медленно перевёл свой взгляд на темнокожую. - Онхи. Моё полное имя очень сложно в произношении, да и к чему такие формальности. Но, можете меня называть Духом, так будет даже привычнее.
В полумраке болотных топей, он сиял зелёным светом ярче обычного. Лениво переставляя копыта и не волнуясь, идёт ли он по воде или по суше, олень углублялся в себя, в воспоминания и мысли.
Кто знает, по каким таким законам было определено его имя, или это была случайность.
«Память всегда не щадила стариков, а меня невзлюбила пуще остальных». И правда, Дух не помнит ни откуда он, ни зачем он тут, ни начала своей жизни. Странник без конкретного пункта назначения, он чувствовал что скоро, совсем скоро что-то изменится в его жизни, изменится и изменит его.
Перемены всегда тревожили Онхи. Такой уж у него характер. Питая неземную любовь к точностям и стабильности, он с опаской обходил десятой, а иногда и двадцатой, дорогой всё, что собирается измениться.
Похоже, при свете дня, если это можно было назвать светом, птичку отыскать будет весьма затруднительно. Где же эта его глупейшая способность случайно подслушивать мысли? Обнаружить Чарунью таким способом было бы легче, чем дожидаться в этой противной и затхлой местности, пока день дойдёт к своему концу.

1. Пропуск поста игрока Райра, следующий на очереди: Инга.
2. Игрок Глим в своем последующем посте кидает дайсы. Если выпадает четное число, он промахивается и его замечают. Если нечетное - хватает эльфийку.

Ситуация:
Внезапно над всеми присутствующими на болоте поднимается истошный крик и хлопанье крыльев. Гуси-клептоманы проносятся над головами игроков и бросают клетку посреди болота, прямо в трясину, где та незамедлительно тонет; гуси разбредаются по болоту.
А примерно в двадцати шагах от общего места расположения находится куст, на котором зацепилось истрепанное, обглоданное красное перо. Не жар-птица ли его потеряла?

Отредактировано Александр Сергеевич (2013-07-18 15:22:39)

Олень окинул беглым взглядом изумрудных глаз стаю белых надоедливых птиц, громко хлопающих своими снежными крыльями. Тьфу, когда же покой уже будет.
– Знаешь, а ведь не каждый нечестивый, обязательно будет мёртвым. А холодным ещё более не обязательно быть. Да и вообще, мёртвая нечисть – понятие весьма растяжимое, ведь, все мы в какой-то степени мертвы, особенно хорошо это осознаётся если откинуть прочь понятие временных рамок и вообще рамок, как таковых. В любом случае, я хочу сказать, что даже если ты не мёртвый и холодный, не обязательно быть ещё и мокрым или прозрачным. – Онхи задумчиво глянул на русалку, гордо восседавшую в болотной луже, не больно привлекательного вида. Ну, у каждого есть свои предпочтения.
Безразлично сияя и слабо освещая мягкую почву под призрачными копытами, Дух подошел к Инге. Всё также, не отрывая своего задумчивого взгляда от рыбной девушки, олень наклонил украшенную рогами голову, безмолвно предлагая свою призрачную помощь и поддержку. Олень даже не был против если русалка усядется на его спину и будет там просто сидеть, свесив шикарный чешуйчатый хвост, отливавшей бирюзой Леса, такого родного, радующего глаз, цвета.
Тем временем над болотом стали продувать холодные ветра, принося с собой сквозь удушающий туман топей свежий лесной запах.
Дух редко, очень редко выходил за пределы Леса. Ещё реже он, по собственной воле, переходил условные границы, отделавшие тенистую, поросшую уже такой родной зеленью, территорию от полумёртвых топей, окутанных толстой пеленой смрада. И появление в таком месте лёгкого дуновения ветра прямиком из сердца лесов, казалось, поддерживает самого Онхи. Окрыляет, придаёт надежды, усиливает и защищает.
Издавна считалось, что Духи – дети лесов, рождённые самим лесом, воспитанные и выкормленные им, избалованные дети-защитники, не способные творить свои чудеса вдали от «дома».

Начало игры

- Ай-яй-яй, ну как же так...
Безумный Шляпник деловито рассматривал берестяную листовку. Он не особенно верил слухам, особенно если они исходят от врунишек-сорок, коих в Лесу огромное множество. Предпочитал информацию, так сказать, из первых уст. Однако на этот раз слухи действительно не врали: бабушка упустила свою любимицу жар-птицу. Как же её звали... Ах да, Чарунья!
Знал Скоморох эту птичку, видел её, когда в последний раз к бабушке заходил. Помнится, зимой это было... Свет от неё жаркий лился, теплом от неё веяло, приятно было, когда вокруг холод да стужа. Нравилась Шляпнику жар-птица, оперенье её он любил разглядывать. Да вот теперь, раз бежала она, её найти трудно будет.
Вздохнул тяжко Шут, сел за стол иллюзорный, бересту рядом положил. Сидит и думает, как птичку сыскать - она ведь не человек, её по запаху не отыщещь, летает она быстро да стремительно - сейчас там, теперь тут - взлетит на дерево и не достанешь больше. Да и если поймаешь - куда ты её потом положишь? В руках, что ли, понесёшь? Вырвется ведь и заново начинай. Клетка нужна, а клеток-то у Шляпника и нету... А иллюзией птичку не сдержишь - не видит она их, лично сам проверял.
Стоило ему об этом подумать, как поднялся великий шум в лесу. Это кричат, гогочут слуги Бабы Яги - гуси-лебеди. Смотрит Рыжевлас - несут гуси клетку золочёную, клетку жар-птицы диковинной, несут на болото топкое. Интересно стало Шляпнику посмотреть, что же там такое творится, что бабушка птичек своих послала, да и клетка, вон, нашлась. Встал он, кафтан от травы, от земли очистил, карманы проверил, шляпу поправил и направился к болоту зелёному.
А последнее находилось совсем недалеко от сегодняшней "стоянки" Шута. Путешествие почти не занимало никакого времени, а раздумья о поимке жар-птицы скрашивали путь. Наконец, Шляпник понял, что уже приближается к месту назначения, так как земля под ногами уже начинала неприятно хлюпать, а в остающихся позади следах накапливалась вода. Гадко, сыро, но не холодно, даже наоборот. Солнце, пускай и уже собирающееся на покой за горизонтом, печёт только так, ветра не вообще нет. Наверное, будь Скоморох человеком, он бы уже давным-давно сварился в собственном соку в этом кафтане.
А тем временем Шляпник уже решал, как ему пересечь небольшое препятствие в лице озерца из болотной жижи. Хотелось бы, конечно, посуху, ибо воду он страсть как не любил. Но увы! - ничего более сухого, кроме редких травяных кочек здесь не нашлось. Собственно, Портной был почти на середине пути, как вдруг от балансирования его отвлёкли редкие обрывки голосов. Потеряв равновесие, он было чуть не упал в премерзкую кашицу, но стоявшая рядом коряга спасла положение. Впрочем, пошумел он прилично, только глухой бы не заметил.
Наконец, добравшись до спасительного берега, Безумный Шляпник смог рассмотреть источники голосов. На небольшом расстоянии от него сидел болотный фонарик с злосчастной клеткой, причём, изрядно запачканной. Чуть поодаль маленькой группой держалась дроу, лесной дух и русалка. Редко увидишь такую компанию, будет что мелкой нечисти рассказать, которая иногда приходит на чай. Ни тёмные эльфы, ни лесные духи, ни русалки никогда не живут в топях, а фонарики всегда держатся поодиночке. Удивительное зрелище, просто-напросто ломающее стереотипы.
Подойдя поближе, Шляпник снял цилиндр и чуть поклонился, приветствуя присутствующих:
- Господа, дамы. Рад видеть вас в добром здравии. Не хотите ли ... , - Скоморох осёкся, всё-таки время и место для чашечки чая не самое подходящее, - ... а впрочем, неважно. По какому поводу вы все здесь собрались? Случилось что-то важное? Или не очень? Или ничего не случилось? Ведь на какой-то вопрос вы должны ответить, верно?
Шляпник расплылся в непонятной для большинства улыбке. Пока он не решил, что ему нужно делать, а потому мог повести себя довольно... Странно.

Отредактировано Шляпник (2013-08-03 14:48:33)

Онхи, казалось, вечность переваривал всю полученную информацию.
Сначала… водяной фонарик, верно? Он редко заходил за территорию Леса и фонарей в глаза ещё не видал. Да чего уж там, дух наверно нынче и не вспомнит последний свой визит в столь далёкие края. Ведь основной его заботой были мелкие исцеления да моральная поддержка обитателей лесных. А вот насчёт той части нечисти, которая населяла земли, примыкающие к тундре да к болотам, олень и знать не знал. Максимум – откладывал в своей памяти мелкие образы и соединял их воедино, пытаясь составить целостную картинку (у Онхи всегда были проблемы с мозаиками).
Русалку, которая звонко шлёпнулась в болотную воду, Хранитель просто не мог не узнать. Да и как не узнать такую прекрасную представительницу данного вида, пусть она и была вся перемазана в явно не благоухающую болотистую почву, ведь ещё одна представительница русалочьего рода сейчас удобно устроилась на мохнатой оленьей спине.
А вот насчёт тре… четвёртого? Это явно что-то новенькое.
Онхи знал, что Ведьма пропустила свою весточку через весь лес, в каждую нору да дупло, но что бы настолько… практически в один и тот же момент в этом болотистом месте, затянутым зловонными газами, объявилось сразу четверо новых, доселе невиданных лица. И если насчёт бледнолицего человека (человек ли? Дух редко видел людей, редко принюхивался к ним, а вблизи вообще их никогда не заставал) у него, и были варианты насчёт его вида, то вот про белое нечто олень с точностью не мог сказать… ничего он не мог сказать.
При виде такой злачной компании, которая посетила их, придя с разных сторон, Онхи непроизвольно скорчил недовольную гримасу на своей оленьей морде. Особо видно не было, ведь какие бурные эмоции может переживать Дух, не знающий и не помнящий начало своей жизни? Но мыслей в голове нынче было более чем предостаточно что бы создавался эффект гула осиного роя, который был слышен лишь одному Хранителю.
Ведь совершенно не ясно, прознали ли они весточку от самой Ведьмы, аль решили прийти сюда ради собственной выгоды да выловить Чарунью, лишить её своего окрыляющего чувства свободы? Всем известно, что птица в неволе жить не может, а у Ведьмы жар-птица была одной лапой в узде, другой же – в чистом небе голубом.
Онхи, как и любой другой порядочный Дух-хранитель заботился обо всём живом, что окружало его и нуждалось в его заботе.
Белоснежное и неустанно прыгающее существо выходило за все рамки понимания его. Всё тот же белый, всё так же неустанно прыгая, узрел где-то вдали что-то горящее-яркое. И как он заметил этот предмет? Онхи не то что бы смотрел по сторонам в оба глаза, но улавливать общее настроение окружающей его среды он без проблем мог, без особо мелких деталей.
Маленький зелёный друг, как прозвал того фонарика про себя олень, крепко сжимал золотую клетку своими цепкими зеленоватыми пальцами и, как показалось Хранителю, с какой-то не особо доброй ноткой глядел на путников, которые забрели в его родные земли. Зачем ему клетка и отдаст ли он её?
Где-то в верху хлопали белые крылья небезызвестных горе-гусей, с каждым моментом всё отдаляясь и отдаляясь от зловонных болот восвояси.
- Итак, господа, – Бархатистым голосом медленно протянул Дух, намереваясь своим тоном сыграть в очень старого и древнего духа, которого должны слушать, уважать и прислушиваться. - Не соизволите вы, собравшиеся в этом злов.. не особо дружелюбном месте, столь светлые головы выслушать краткую речь старого Духа да прислушаться к его словам?
Онхи послал беглый взгляд на всё того же зелёновласого мальчишку, сидящего с клеткой в обнимку. И сказать, что взор его глаз был полон беспокойства, ничего не сказать.
Он повернул свою голову к Инге, насколько это было возможно, которая всё ещё возвышалась на его полупрозрачной сияющей спине, и послал ей взгляд, полный просьбы о помощи, ведь с такой толпой новорождённых одному Духу не справиться. А позволить им бродить по болотам и делать всё что заблагорассудится, определённо нельзя.

Не вкусно. Даже не то чтобы невкусно... Перо оказалось просто отвратительным на вкус! Мало того, что шерстяное, так еще и какое-то горькое. Поморщившись, лжедракон икнул. Потом еще раз. И еще. И вроде как не страшно, но самому же от этой икоты стало не по себе. Зашипев и прижав уши, он принялся искать наиболее чистую лужу. И чем больше он ее искал, тем более мрачнел. От всех луж без исключение разило невесть чем, и пить из них ну никак не хотелось. Просто абсолютно. К тому же, лапы окончательно пропитались грязью, и Виир увеличился в весе практически вдвое. Значит, лететь теперь было бы слишком сложно. К тому же крылышки итак уже устали от всех этих внезапных перелетов, и теперь отдыхали в полураскрытом состоянии, чуть свешиваясь с плечей малыша. И хотел бы и сам Виир так на что-нибудь облокотиться и отдохнуть.. да только не в этом месте!
А разно пёстрая компания никак не успокаивалась. Совершенно раздражая своими дурацкими речами. Аж уши резало от их языка, особенно когда ни один из них не был чистым. Человеческий язык сам по себе отвратителен, а когда на нем болтают еще и не люди - так это вообще вешаться можно. Лжедракон прижал уши, топнув по ближайшей лужи и громко зарычав. Снова было окунувшись в сладкие мысли по поглощению нерадивых, он состроил запугивающую гримасу. Но внезапны порыв ветра опять переключил внимания охотника. Ибо вместе с прохладой принес с собой свеженький запах курицы. Той самой проклятой курицы!
Моргнув, и как следует принюхавшись, Виир решил окончательно, что должен поймать эту птицу. Не отвлекаясь на всяких там двуногих и хвостатых. Тряхнув головой, он поспешил на запах. Конечно, выглядело это смешно. Такой большой комок шерсти, а идет по следу как будто маленькая собачка. Но ему было не до смеха. Ибо запах хоть был и свежим, но трудноразличимым. Слишком уж много всяких щипающийся запахов в этом болоте! То и дело детеныш останавливался, оглушительно чихая, теряя след, и снова его находя. С одной стороны - веселая забава, а с другой - та еще проблема. Однако, с полянки где собрались человечишки, Виир скрылся довольно быстро. Умудряясь пролезать между всякими колючими кустами и острой травой, он даже не заметил, как его шерсть покрылась репейниками, палками и трухой. И это к лучшему, что не заметил. Однако, можно было предположить, что следующие сутки к Вииру лучше было бы не подходить..
Однако, сейчас все его мысли были заняты предвкушением приятного пиршества. И не важно, что одно перо все еще икается.. Уж что что, а курицу то он переварит. В крайнем случае можно будет ее общипать. В этом болоте все равном много хлама, и перья вполне впишутся в общую картину. Тем более, если извалять их к грязи они будут не так сильно раздражать Виировы глазки. На самом деле, если бы не вся эта сырость и смрад, то болото лжедракону бы понравилось. Тем, что тут нету ничего яркого, да и к тому же не жарко. Вот только в грязи ничего не видно. Сооовсем. И, напоровшись на какой-то колючий камень, лжедракон в очередной раз убедился что болото - гадость. Взвизгнув, он подскочил, прижимая переднюю лапку. Оступился, покатился кубарем... по всей этой отвратительной жиже. К тому же, парочка мерзко пахнущих капель попала в нос, и когда малыш все-таки поднялся на лапы, то не мог не то чтобы след почуять.. он отчаянно пытался дышать ртом и вычихать едкие запахи, но не тут то было! Пришлось вылизаться. Закатив глаза, и еле сдерживая приступы тошноты, Виир облизал свою мордочку, а заодно, терять то было уже нечего, и поцарапанную лапу. Конечно, он преувеличивал, и болотная вода на вкус была не такой уж и ужасной... но детенышу казалось что он прямо вот щас то и свалится замертво. И лишь нежелание быть похороненном в этом месте поддерживало его в бодрствующем состоянии! К тому же, он все еще не поймал эту курицу...

- Кто такой я? - недоумевающе переспросил Шляпник, прижав к груди свой драгоценный цилиндр. Сейчас, возможно, он походил на нашкодившего ребёнка, которого задержали с поличным. Он даже не заметил, какой характер несёт в себе этот вопрос, не увидев неприкрытого интереса русалки, которая уже успела взобраться на лесного духа.
- Я...  Ах, да, забыл представится! ... Я Шляпник! Шляпник, шью шляпы, иногда и не шляпы..., - натянуто улыбаясь протараторил он, указывая на свой цилиндр. Для него такие вопросы от коренных были в новинку, похоже, он ещё больше запутался, что ему делать и как вообще поступать. А потому, когда до ушей Портного донеслись плескания, вздохи, стоны и причитания, он лишь изумлённо хлопал глазами, пытаясь разглядеть, что же это такое барахтается в грязи и тине, сквозь которую различить русалку было действительно трудно. Наконец, поняв, что перед ним дама, он взгромоздил свой цилиндр себе на голову и бросился помогать нежданной гостье, ставя её на ноги, которые чуть не превратились в рыбий хвост. Закончив это важное дело, при этом изрядно выпачкавшись в грязи, он достал белый носовой платок и принялся вытирать руки. Что же, платок перестал быть белым.
Теперь внимание Шляпника пригвоздил к себе странный белый комок. Ну, как сказать комок, это был очень большой белый комок, который явно был чем-то недоволен. Его необычная, полулетящая походка забавляла Шляпника, поднимая уголки губ Скомороха вверх. Ему однозначно нравилось это существо, даже когда оно подобралось к болотному фонарику и чуть не забрызгало "почти чистый" кафтан Портного.
На радостях, Шляпник понял, что сейчас ему чашечка чая как раз не помешает. К тому же, дух собирался всем что-то рассказать - отличная возможность послушать хорошую историю! Сделав небольшой жест руками, Рыжевлас создал хрупкое фарфоровое изделие, до краёв наполненное ароматным чаем. Как раз то, что нужно! К тому же, становилось холоднее, а горячий чай - отличный способ согреться. С этим не поспоришь.
  Сделав пару глотков, Шляпник было хотел ответить духу, как вдруг его перебил болотный фонарик. Похоже, ему не очень нравилось, что его дом всячески оскорбляют... Что же, Шляпник, похоже, единственный, кто не помянул болото "добрым словом". Нет, всё-таки ему никогда не нравились конфликты!
Отвернувшись в другую сторону, Портной начал искать взглядом ту белую штуку, которая так забавляла его пару часов назад. Увы, существо не желало показываться, похоже, оно уже далеко убежало в болота, ведь иначе его белая шкурка была бы видна. Чуть огорчившись, коморох уже хотел было вернуться к своей компании, как вдруг кусы подозрительно затрещали. Полный новой надежды Шут начал пристально вглядываться в заросли, ожидая новой встречи со странным гостем, как вдруг он заметил лёгкое свечение. Нечистого осенило.
- Эй-эй, смотрите! Смотрите все, смотрите, кто летит!
Всё ещё держа в руках злосчастную чашку, Рыжевлас восторженно смотрел, как из леса выплывает жар-птица. Красивое, сверкающее оперение притягивало к себе взгляд, и только когда она приблизилась к клетке Шляпник вспомнил, что ему надо поймать Чарунью, а не глядеть на неё. Увы, было поздно, птица уже вырвала свою добычу и умчалась куда-то далеко.
- Увидели, увидели! Теперь нужно лишь поймать... Нет, сначала забрать то, что птичка взяла себе, - рассмеялся Портной, показывая ряд белых зубов.
Снова сделав глоток, Шляпник заметил, что вкус у чая изменился. Достав из кружки невесть как оказавшуюся там пиявку, Рыжевлас решил, что теперь в его напитке чего-то не хватает. Подумав пару минут, он создал небольшую дольку лимона и опустил её в горячую кружку. Всё-таки лимоны лучше пиявок. Да, теперь чай идеален.

- А как она выглядит? - Харрашесс замер, лишь кончик хвоста приплясывал от возбуждения, и уставился на Шаю.
- Как-как, - проворчала подруга, - не узнаешь разве такую? На огонь похожа, хоть не феникс. Красивая. Вольная.
Последнее слово поставило змея в тупик. "В смысле вольная?! А откуда ж она тогда сбежала, почему у Яги томилась? Воля-то, она как припрет - хоть убейся, на свободу хочется. Интересно!" Наконец, Раш совсем запутался, и едва услышав русалочье "Да лети уже, авось поймаешь", пулей стрельнул из грота. Лесами, полями... тьфу, да откуда ж в лесу поля?.. и прямо к болоту. В душе заиграл азарт и Харрашесс, не долетев, нырнул.
Раш пробирался сквозь землю. Периодически встречающиеся вода, грязь, корни растений и грибы уже надоели(первые - просто замедляют, а сквозь вторые проплыть нельзя, только продраться), но это не слишком омрачало предвкушение. А вот как доберется он до середины болота, высунется - оп! - чтобы все взрогнули, и посмеется. Ребяческая по сути выходка. Змей не задумывался - что, если там никого нет? Птичку поймали и вручили Яге, а потом спокойно разошлись по делам? Нет, Хаара такой поворот событий даже не интересовал - не задерживались на плохом мысли, и потому, высунув голову и увидев летевшую Жар-Птицу, даже не удивился змей. Только рванулся вверх, едва не запутавшись в тине, повертел головой, высматривая добычу, да и рванул за ней. Быстрее, быстрее, только бы мимо не пролететь...

Отредактировано Харрашесс (2013-09-08 11:35:35)